Слабослышащая девушка — об учёбе в обычной школе и невозможности смотреть русские фильмы.
Мне двадцать лет, и мой диагноз — сенсоневральная (или нейросенсорная, или кохлеарный неврит, или неврит слухового нерва) двусторонняя тугоухость четвёртой степени. В моём случае это заболевание с детства, и лечению оно не поддаётся. Для тех, кто далёк от темы людей с инвалидностью и слабослышащих, четвёртая степень тугоухости означает, что я почти абсолютно глуха, дальше — только «полное безмолвие».
Часто это заболевание возникает после перенесённой черепно-мозговой травмы, ОРВИ, после какого-то слишком громкого звука и по другим причинам. Сегодня я хочу рассказать, с какими сложностями я столкнулась на протяжении своей жизни из-за тугоухости. Это сугубо личный опыт, он может отличаться от опыта других слабослышащих людей, во-первых, потому что личный опыт всегда индивидуален, во-вторых, потому что моя биография как слабослышащего человека не совсем обычна. С моим диагнозом не учатся в обычных школах. По идее, я должна была пойти в специальную школу для глухих и слабослышащих людей, где детей обучают на языке жестов. Но моя мать решила иначе: я окончила обычную школу с обычными детьми и обычными преподавателями. Это необходимое пояснение, чтобы не возникало лишних вопросов.
Я почти не могу говорить по телефону или аудиосвязи в мессенджере, потому что для более ясного понимания речи мне необходимо видеть губы собеседника и читать по ним. А также телефонная связь, даже самая лучшая, всегда немного искажает голос. То есть вообще-то теоретически я могу: если вокруг настолько тихо, насколько это возможно, а собеседник знает о моей особенности и говорит достаточно громко и чётко, и я хотя бы приблизительно знаю, о чём будет разговор и могу активировать нужный мне сектор словарного запаса, чтобы правильно угадывать слова. То есть, если собеседник в разговоре неожиданно скажет «розовые фламинго едут на поезде» — я, скорее всего, интерпретирую его слова как другие, подходящие к тому, о чём мы говорили раньше. Поэтому, оставляя свой номер незнакомым людям, я всегда предупреждаю, чтобы они писали мне SMS, а если это невозможно, то оставляю номер матери — потому что связываться по телефону со мной лично просто безнадежно в 99% случаев.
Со мной бесполезно говорить в любом транспорте: в машине, в автобусе.Там всегда очень много посторонних шумов — шум мотора, шорох колёс по трассе, звуки из открытых окон, в общественном транспорте разговоры других пассажиров, поэтому различать, что говорит мне собеседник, очень трудно, даже если он сидит в двух сантиметрах от меня.
Мне сложно говорить на ходу. Если человек идёт медленно, то ещё более-менее, но если быстро — уже нет. При медленной ходьбе я могу сосредоточиться на собеседнике, на движении его губ, на интерпретации его слов, но при быстрой внимание распыляется, и я перестаю разбирать его речь.
Думаю, нетрудно догадаться, что в общественном месте, где много гула и шума человеческих голосов, ситуация аналогична? Впрочем, если мы сидим или стоим неподвижно, близко друг к другу, и собеседник говорит в полный голос (не шёпотом), а я вижу его рот — поддерживать диалог вполне возможно, но если хотя бы один из этих пунктов не соблюдается — увы.
Ёще больше всё осложняется зимой, потому что я ношу шапку, шапка прикрывает уши, затрудняя поступление звука в них, а если добавить к этому ещё и капюшон… Впрочем, кто вообще говорит зимой на улице? Речь выпускает тепло!
Шёпот. Иногда я начинаю шутить, что если какой-нибудь пылкий юноша начнёт признаваться мне в любви, страстно нашёптывая на ухо, как я прекрасна, то моей реакцией будет «Ась?! Чавось?! Не слышу, милок!», потому что шёпот я не разбираю вообще. Шёпот — звук высокой частотности, а высокие частоты для меня практически недоступны. Эта проблема особенно актуальна для меня на учёбе: когда кто-то пытается шёпотом о чём-то меня попросить или завязать разговор. Причём если просьбу я ещё способна угадать, поскольку на учёбе мало вариантов, о чём могут попросить, то с разговором всё намного печальнее. Поэтому в школе я была примерной ученицей, которая никогда не говорила на уроках. Зато я переписывалась!
Не только я не слышу — зачастую не разбирают и мою речь. Здесь мне сложно описать, но моя речь немного отличается от речи людей со здоровым слухом, как говорят мои друзья и семья, которые общаются со мной, слабослышащим человеком, и людьми со здоровым слухом. К моему голосу нужно привыкнуть, у меня немного искажено произношение звуков, потому что я просто не слышу, не разбираю, как правильно их произносить.
По своим ощущениям, я могу сказать, что я имитирую звуки, а не произношу их на самом деле. И вообще, я рептилоид, который только притворяется человеком. Бугага.
Небольшой подпункт к предыдущей проблеме: некоторые люди, переспрашивая, наклоняются ко мне с таким… Эм, искажённым, недовольным, раздражённым лицом. Чаще всего они просто морщатся — ну, знаете, многие люди морщатся, когда не могут что-то расслышать, чисто машинально и физиологически. Но когда к тебе наклоняется такая «маска китайского театра», и такое выражение возникает на чужом лице из-за тебя — психологически неуютно и неприятно.
Я изучаю английский язык и знаю, что правильного произношения у меня не будет никогда. Ну, разве что я перееду в Британию и проживу там десять-пятнадцать лет. Это объясняется тем, что я просто не слышу, физиологически не слышу, что от меня требуется, как я должна говорить, и правильно ли я это делаю, а если неправильно — то в чём ошибка. В детстве я ходила к логопеду, мне пытались поставить звуки «Ш», «Щ», и сколько бы несчастный логопед ни бился надо мной — я не понимала, чего он хочет от меня, ведь в моём восприятии всё было нормально, я говорила так, как он просил. Логично предположить, что с фонетикой иностранного языка эта проблема добавится к ряду других, с которыми люди всегда сталкиваются, пытаясь говорить на чужом языке, и затруднит его изучение ещё больше.
Как новым знакомым нужно привыкнуть к моему голосу, так и мне нужно привыкнуть к чужому. Особенно это актуально для новых преподавателей в университете, к речи каждого мне необходимо привыкнуть (а к некоторым я так и не привыкаю). Почти ничью речь я не могу разобрать с первых же минут знакомства, сначала мне нужно немного послушать её, чтобы привыкнуть, и тогда уже не возникает сложностей (почти). Я думаю, что это связано с тем, что мне нужно понять, как человек произносит слова, чтобы наладить механизм их интерпретации. Я училась в обычной школе, постоянно общаюсь с обычными людьми, постоянно разговариваю — просто разговариваю, при помощи речевого аппарата, а не на языке жестов, поэтому у меня достаточно высокая степень адаптации. Но это не значит, что я слышу каждое слово.
Я угадываю слова: по контексту, по тем звукам, которые я всё же услышала, по интонации.
Это налаженный, автоматизированный процесс, спокойно совмещающийся со всеми остальными процессами в моей чудной головушке. Иногда бывает, что «анализатор» подвисает, и я понимаю, что человек мне сказал, уже после, через две-три минуты. И вот для того, чтобы «анализатор» работал как надо — мне нужно сначала привыкнуть к чужому голосу. Чем больше я общаюсь с человеком, чем лучше знаю его произношение, его интонации, его мнение по тому или иному вопросу, чем лучше угадываю его настроение (всё это относится к категории «контекст») — тем лучше я понимаю его речь.
Существуют люди, к чьей манере речи или тембру голоса япривыкнуть не могу вообще. Ну вот никак. Физиологически. Это может быть человек с очень тихим голосом, с гулким, как будто раздающимся эхом, и тогда он может орать мне в ухо — я всё равно не разберу, что конкретно он орёт, человек, который говорит слишком быстро и глотает слова. С этим приходится мириться.
Необходимость переспрашивать. Ну, логично, да? Сначала кажется, что ничего особенного в этом нет, переспросил да переспросил. Но поверьте человеку, который делает это десять раз на дню: есть подводные камни. Во-первых, переспросить не всегда уместно, человек может торопиться, быть не в духе, вы встретились на две секунды, кругом происходит Апокалипсис… Да мало ли, какие могут быть обстоятельства.
Во-вторых, банальная застенчивость. Особенно когда переспрашивать приходится часто. Я — человек достаточно скромный, и если я не услышала с третьего раза (то есть, мне сказали — я переспросила, но не услышала — переспросила ещё раз — и снова не услышала), то дальше спрашивать уже не решаюсь, мне стыдно. В-третьих, ещё один психологический фактор: некоторые люди раздражаются, когда я переспрашиваю, либо не умеют повышать голос, не переходя при этом не раздражённый крик. Некоторые на мою просьбу повторить начинали оскорблять меня и вдохновенно рассказывать, как им надоело, что я переспрашиваю, некоторые просто раздражённо выкрикивали свою фразу, и говорить дальше с таким человеком мне уже не хотелось.
Про школу. Меня травили, да. Я была типичной девочкой с первой парты с косичками и в очках — эдакая будущая жертва розыгрыша с ведром свиной крови на голову, а тут ещё и сложности со слухом. Школьники, подростки способны придумать сотни прозвищ на любой недостаток, и я не стала исключением. Один из самых неприятных для меня розыгрышей: когда ко мне подходили, заводили разговор, всё шло спокойно, но потом меня начинали переспрашивать. Первые два-три раза я спокойно повторяла, привыкнув, что многие не понимают мою речь, но потом понимала, что меня разыгрывают, и уходила. Было неприятно.
В той же школе меня считали надменной, причём, что иронично, не только одноклассники, но и родители. Почему? Потому что я не реагировала, когда ко мне обращались. А почему не реагировала? Потому что не слышала. Да, вот так, просто не слышала. Я могла идти по коридору (помним про общественные места?) и не услышать, как меня окликнули со спины. Разумеется, людям трудно понять, как это — не слышать, как всегда трудно понять разницу в восприятии мира, ведь для каждого именно его картина мира самая правильная, и он просто не понимает, как может быть по-другому. Я не исключение: я не понимаю, как можно слышать больше, чем я, и когда мама говорит мне, что слышит, как я стучу по клавиатуре с другого конца квартиры, или слышит, как шуршит шинами машина по дороге у дома, мне начинает казаться, что она вампир из «Сумерек», обладает паучьим чутьём, вообще не человек.
Мои одноклассники думали, что я слышу, но игнорирую, и от этого обращались со мной ещё хуже — не, ну а чё она, а!
Но это было не так, я с радостью пообщалась и подружилась бы с ними, просто надо было коснуться меня и убедиться, что я смотрю именно на вас и готова воспринимать ваши божественные речи.
Гулкие аудитории. В гулких аудиториях с плохой акустикой голос лектора разносится небольшим эхом, поэтому мне становится очень трудно его разбирать. С этим ничего не поделаешь, аудиторию лектор выбирать обычно не может. За время моей учёбы в университете такое повторялось уже дважды, причём первый раз совмещался ещё и с гулким голосом лектора, который я почти не могла разобрать. Как получила зачёт автоматом — до сих пор в шоке.
Когда преподаватель отсаживается далеко от моей (первой, я всегда сижу на первой) парты, либо от неё далеко находится его стол. Ну, понятно, что происходит, я думаю. Это за время моей учёбы происходило намного чаще, к сожалению, в некоторых случаях приходилось пересаживаться ближе к преподавателю.
Преподаватели, которые, диктуя что-либо, ходят по классу, аки Северус Снейп, заходя мне за спину и не позволяя тем самым читать по губам.В такие моменты я начинаю очень нервничать, ведь обычно это диктанты, и от того, насколько правильно я услышу, что они говорят, зависят мои оценки. В школе так делала моя учительница литературы. Я обожала её всем сердцем, но когда она, общаясь с аудиторией, уходила вглубь класса, мне оставалось только меланхолично подпирать щёчку ладошкой и наслаждаться одиночеством.
Имена, фамилии и незнакомые термины. Я достаточно начитанный человек, поэтому зачастую угадываю слово, которое не слышала, но читала раньше. С именами, фамилиями, незнакомыми терминами так не получается, потому что слова эти для меня абсолютно новые, и в 99% случаев я их не слышу. Потом приходится уточнять во всемогущем интернете. Мне ещё повезло, что я учусь на гуманитарной специальности, и каких-то особенных терминов там не так много — что было бы, учись я на химическом, биологическом, медицинском…
Физкультура. Кто любит физкультуру? Не встречала ни одного человека, который любит физкультуру. Для меня, помимо общей неспортивности моей бренной тушки, занятия по ней осложняются тем, что там совмещается сразу два фактора из озвученных выше: гулкость в спортивном зале и расстояние в несколько метров между мной и преподавателем.
В школе я обычно вообще не разбирала, что говорит преподаватель, и просто делала то же самое, что и все остальные, а правила пионербола, в который мы постоянно играли, и я даже вроде как участвовала, я не знаю до сих пор.
Невозможность взаимодействовать с аудиторией. Я — достаточно неплохой рассказчик и, полагаю, могла бы быть хорошим экскурсоводом или преподавателем, но такая деятельность включает в себя не только лекции, но и какое-то взаимодействие с аудиторией, а это для меня невозможно. Я просто не слышу, что мне говорят, и когда такое взаимодействие всё же необходимо по учёбе — я нуждаюсь в помощи. Кстати, пользуясь случаем: огромное спасибо девушкам, которые мне помогали, вы замечательные.
Немного о финансовом аспекте. Я ношу слуховые аппараты на оба уха. Аппараты работают на батарейках, свежей пары батареек хватает примерно на две недели, плюс-минус, учитывая то, что дома я аппараты снимаю и отключаю, если носить их весь день, с утра до вечера, батарейки израсходуются быстрее. Одна упаковка батареек (шесть штучек, три пары, то есть, три смены батареек с севших на новые) стоит около двухсот пятидесяти рублей, а в моём городе-миллионнике я знаю всего четыре магазина, где их можно купить.
И ещё о финансах: мне нужны более громкие наушники, чем людям со здоровым слухом. Когда я даю свои наушники друзьям, то, надев их, они вздрагивают и снимают — слишком громко. Естественно, что такие наушники стоят больше, чем наушники с более слабым звуком. А ещё пару раз бывало так: я выбираю наушники, их не позволяют примерить в магазине, но я надеюсь на удачу, прихожу домой… Оп, едва слышный звук, отлично, замечательно, деньги на ветер.
Я люблю смотреть фильмы, но случаются такие весёлые моменты: я выбираю фильм, ставлю его грузиться, готовлю себе вкусняшек, сажусь смотреть, включаю… Оп, слишком тихий звук. Приходится повторять процесс заново, а времени на это зачастую уже не хватает.
Вообще в принципе я предпочитаю смотреть фильмы с субтитрами, благо, есть сайты с базами таких фильмов, но субтитры есть, к сожалению, не ко всему. Например, я люблю некоторых видеоблогеров, и из всех, кого я смотрю, субтитры к своим роликам делает только BadComedian и TrashSmash, за что огромное им спасибо. Мне кажется, субтитров в интернете должно быть больше, ведь кино и блогеров смотрят не только люди с абсолютно здоровыми каналами мировосприятия.
Я с трудом смотрю русские фильмы. Довольно забавно этот пункт звучит сразу после упоминания BadComedian’a, но причина в другом: я плохо разбираю речь персонажей русского кино, поскольку на фоне звучит намного больше различных посторонних звуков, чем в кино переведённом и озвученном в студии, и русские актеры используют больше разных междометий, звуков, затрудняющих восприятие их речи.
И да, в 99% случаев я не могу разобрать слова песни, если у меня перед глазами нет её текста. То есть, вообще ни строчки, максимум — пара отдельных слов.
Я не могу слушать музыку в наушниках, когда выхожу из дома. У меня есть множество любимых исполнителей, и я, как и многие, хотела бы с ними не расставаться на учёбе или просто выбираясь куда-то, хотела бы слушать аудиокниги, но увы. Во-первых, наушники-капельки вредны для моего и без того повреждённого слуха. Во-вторых, когда
